Спал плохо. То есть, сначала хорошо

Спал плохо. То есть, сначала хорошо, даже в своем любимом кресле удалось уснуть. Но потом кому-то, безкресельному, пришла в голову стара как мумия Ленина мысль – отобрать и поделить. В итоге (надо признать, что не совсем уж бессердечные коллеги по походу) меня выселили на матрац, а потом, когда кому-то приглянулся и матрац, чтоб созерцать звезды и греться у костра, перекантовали в палатку. В палатке было тихо и просторно, пока не заявился трехголовый, трехтелый и шестиногий Змей-Горыныч и, попыхивая взрывоопасными парами, не раскидал свои тела по всей палатке.——Головы сопели и храпели вразнобой. Пинания по телам не всегда приводили к желаемому результату, так как тело, которое пинали, не всегда принадлежало голове, которая храпела. Не буду лукавить, в числе прочих, немного отгребло и мое тщедушное тельце.——А потом стало свежо, прохладно, холодно. Спасая себя от холода, прижался к товарищу. Он чего-то проворчал и попытался обнять меня. От греха подальше и не доводя дело до предварительных ласок лягнул его ногой – не храпи. Дальше грелся бегом. Сначала я бегал за своим сомом, потом он бегал за мной. Потом я опять за ним. За такими незамысловатыми сновидениями и встретил утро.——Утренний кофий, купание красного коня т.е. меня, ибо вчера сгорел на солнце и был того-же цвета как конь на одноименной картине. Из палатки не торопясь повыползали то ли близкие родственники, то ли однофамильцы Петрова-Водкина. Моя попытка съесть шматок сала на куске хлеба встретила яростное сопротивление всего коллектива – на сытый желудок драться нельзя! Драться? С кем? Зачем? По версии товарищей, вчера в наш дворик заходил менеджер команды боев без правил из какого-то непонятного клуба, имя которого они не запомнили, и предложил немного подраться. Ну наши и выставили меня, пока я сопел в обе дудки. А с кем драться-то? Тоже не запомнили. Какой-то темнокожий, то ли Сэм, то ли Сом. Так я не умею драться! Только немного танцевать. Да не дрейфь, мы верим в тебя, ты сможешь, ты осилишь любого Сэма-Сомовича!——Делать нечего – плетусь в сторону предполагаемого ринга на малых оборотах, оглядываюсь. Ринга метров на двести, есть где побороться. На трибуне по берегам уже давно скучают зрители – доночники. Бодрят меня бубенцами-колоколчиками на флажках-закидухах. Явно болеют за меня. Вот я и на месте. На экранчике мелькает 5-6-5-6-7-5-4-5-6-5… Да, тут не один спортсмэн типа меня ноги-снасти себе переломать может. Ладненько, где тут наш негр?Тук. Тук-тук. Тук. Тук-тук-тук! Где ты, Дядя Сэм? О! Да вот же он. Пропал. Снова сбоку выскочил, к себе на дистанцию удара не подпустил, опять пропал. Есть одно «но». Судя по поведению дяди, вовсе он не Сэм, а Сёма, племянник тети Сары. И у Сёмы одна тактика – подбежать, потеребить, да слиться в темноту позорно. С моей стороны одни расходы на ракушках.——Третий круг по рингу, ну не с кем драться. На берегу читаю в лицах разочарование и слышу легкое презрительное посвистывание в мою сторону. С каменным лицом я тук-тук, тук… Вот на отметке 4 снова Сёма.——Вжииик по фрикциону! Есть контакт! Замахиваюсь, бью! Судя по тому, как отдает по пальцам, не Сёма, а Сэм. И я попал. Он бьет в ответ. Бьет длинным справа вниз. Сильно. Я готов. Был бы не готов, он бы меня из трусов выкинул. Ноги полусогнуты, руки поджаты в локтях, жду его финтов. Он не заставляет себя ждать – серия коротких ударов сверху вниз, прикрываюсь. Почти без паузы еще такая же, еще. Да ты, брат, повторяешься! Я не вижу вокруг себя ничего, ни краев ринга, ни зрителей. Он резко меняет тактику – разворачивается, бьет ногой и бежать. К его «бежать» я оказался не готов. Ни морально, ни материально. За три секунды минус двадцать метров на шпуле Power-Pro-0,3, дальше узелок и побежала 0,13 No-name, которую я оставил лет пять тому назад то ли бэкингом, то ли жалко выкинуть было. Но скорей всего я по своей литовской жадности совместил первое со вторым. Срочно допинг! Рывок! Даже самый быстрый Сэм медленнее чем десять японских кобылиц. Тпру-у-у!!! Мы не на перегонки до берега, мне тебя догнать и снова драться!——А я дерусь просто потому, что дерусь* – и не краснею. Пробегает в обратную сторону узелок, прячется под витками 0,3, что придает мне уверенности. Кружим на пятачке, я его к себе он от меня, бьет с длинной отмашкой, вкладывая все свои силы. Уворачиваюсь, рву дистанцию. Еще бьет, отскакивает. Сколько я так? Минута-пять-десять? Где судья? Где гонг? Бой без правил…——Тут и зрители на ринг залезли. И скамейку метров на семь деревянную под собой приволокли. Но молодцы сидят подальше, не мешают. Пузыри на воде. Еще минута-две и вижу противника рядом с собой. Режет восьмёрку возле меня, вторую, уже сдался – не пытается ударить. Смотрю на его голову, на свои пальцы. Перед глазами табличка: 40 процентов травм начинается со слов «Смотри, как я умею». Берусь за подсак, на третьей восьмерке делаю Сэму подсечку, валю его. Зрители сидят, смотрят, молчат. Эй, вы там на скамейке, похлопайте, что-ли! Аплодисменты.——Медленно отпускает адреналин. Ну, здравствуй, СОМ!